Дело в том, что в Швейцарии есть еще и четвертый язык – ретороманский. В самом кантоне Граубюнден на ретороманском говорят примерно 39 тысяч человек, а во всей Швейцарии - 50 тысяч. Тем не менее, существует еще и несколько его диалектов. Язык этот берет свое начало от завоевавших альпийские края древних римлян. Миграции народов на протяжении веков внесли свою лепту в этот чудом уцелевший с давних времен реликт, он потерял чистоту языка Вергилия и Цицерона, превратившись в так называемую «вульгарную латынь». И все же в Граубюндене шутят, что если бы один из легионеров Цезаря чудом ожил и попросил бы в киоске пачку сигарет или поинтересовался счетом последнего футбольного матча, его бы поняли.

Когда-то на ретороманском языке говорило все население Граубюндена, но постепенно его вытеснили швейцарские диалекты немецкого языка. Немецкоговорящие швейцарцы с позднесредневекового периода занимали ключевые позиции в общественной жизни, и чтобы подняться по социальной лестнице, нужно было осваивать их язык. Тогда и возникла поговорка: «ретороманский язык – язык сердца, немецкий язык – язык хлеба» .

Долгое время ретороманский язык не имел официального признания. Только в 1938 году перед лицом навязчивых заявлений Муссолини об «общности» ретороманцев с «матерью-Италией» и о том, что в Швейцарии ретороманцы находятся на положении бедных родственников, законодатели Берна внесли соответствующую поправку в конституцию.

«…Спросите у богатого американца, - писал швейцарский публицист в XIX веке, - что такое Граубюнден, и он вряд ли ответит. Но на вопрос о Давосе и Санкт-Морице он понимающе зацокает языком». Слава Давоса XIX века связана была с его целебным климатом и водами и лечебницами для больных туберкулезом. Успехи фтизиатрии привели к тому, что число отелей для туристов давно уже превысило число лечебниц, и тихих, исстрадавшихся легочных больных на давосских улицах сменили жизнерадостные толпы пышущих здоровьем туристов и лыжников. Катки и лыжные трассы Давоса уже более полувека имеют мировую известность. Ее же, наконец, приобретает и весь Граубюнден – «чудесная страна Реторомания».

Она начинается в долине верхнего Рейна, с римского укрепления V века Куриа-Реторум – современного города Кур. Если смотреть на Кур с окрестных холмов, он явственно делится на старый и новый город: первый с трех-пятиэтажными домами немного чопорного вида, с красными трамваями, бегающими по узеньким рельсам, старинной, выложенной брусчаткой площадью и фонарями XIX века на витиеватых чугунных кронштейнах, с дворцом епископа и резиденцией властей кантона и второй – многоэтажные новостройки. Оба города уравнивают сосны и ели над крышами на заднем плане – Гларнские Альпы…

Вместе с Энгадинской долиной «страна Реторомания» тянется многие десятки километров с юго-запада на северо-восток от перевала Малойя и озер Эильс и Сильвана до деревни Мартина у австрийской границы. Долина неширока - не более двух километров - и в нее как будто бы «стекают» слева и справа два десятка других больших и малых долин. По этим долинам-ущельям в реку Инн падают реки с Ретийских Альп.

В Энгадинскую долину спускаются с высокогорных курортов специально для того, чтобы взглянуть на здешние удивительные деревянные дома, построенные обстоятельно и прочно, в расчете на крепкие морозы. Климат здесь суровый, зимой мороз обычно достигает 30 градусов, а иней может лечь на землю даже в разгаре лета. Снег выпадает обильный, бывают случаи, что он доходит до крыши – оттого и поселки стоят недалеко один от другого, чтобы скорее прийти на помощь соседу. Самое необычное в энгадинских домах - конструкция входных дверей. Правильней было бы назвать их воротами, сколоченными из широких и толстых досок. Собственно дверью служит средняя створка, сделанная из верхней и нижней половинок, каждая из которых закреплена на петлях. Правильно входить в дом здесь – целый ритуал. Нужно сначала открыть ключом верхнюю часть двери, распахнуть ее, просунуть руку в это окошко, отодвинуть защелку нижней части. Выходя из дому, соответственно, приходится проделать все это в обратном порядке.

Жилые комнаты энгадинских домов довольно низкие - чтобы легче было отапливать, но просторные - чтобы потолки не давили. Истинным украшением дома является печка с изразцами, топить которую приходится восемь-девять месяцев в году. Конструкция окон также связана с особенностями климата. Они невелики по размеру и имеют вид прямоугольной или квадратной амбразуры, расширенной частью выходящей наружу. Так дольше сохраняется в доме тепло и улавливается больше солнечного света. Окна имеют одно-двухстворчатые ставни из толстых дубовых досок - в снегопад или когда бушует ветер, в комнате с закрытыми ставнями гораздо уютнее. Окончательно сказочный вид энгадинским домам придают огромные проемы в нижних этажах домов, забранные деревянной решеткой. Отделка наличников этих проемов вычурна буквально как на окнах старинных соборов. Но на самом деле это просто вентиляционные отверстия для хозяйственных помещений.